Унылое это дело, оказывается. Весной я стираю все шмотки, укладываю в икейскую сумку и убираю, не глядя. Осенью обнаруживается, до чего же вся эта ботва синтетическая.
Почти невозможно купить шерсть, чтобы она была шерстяной и не была съедена в первый же год. Если мне удалось вещь постирать и убрать - значит, она синтетическая.
Реалистичное впечатление производит только полосатый морской шарфик из альпаки, купленной в Германии у индейцев кечуа. Продукт глобализации. Я вязала его на вахтах в Северном море. Говорят, это традиционное морское дело - вязать крючком полосатые шарфы. Но он узкий, и в нем тоже прогрызена дыра.
Хотя, красно-оранжево-желтая непальская шапка - настоящая. Кажется настоящей. Но ее не съели; это настораживает.
И главный минус в том, что наши осенние шляпы - стильные и с историей; а в зимних шапках нет никаких историй. Единственная аськина шапка, в которой читалось и монголо-татарское иго, и лёгкое безумие, и какая-то еще древняя история, потерялась почти сразу.
Зато Аська счастлива. Ей досталась яркая шапочка с ушами, в равной степени сочетающая индейскую историчность с полезной современностью: изнутри она подшита флисом. Но и тут проблемы: дитя требует кошачьих ушек, а я точно знаю, что вязание крючком не очень подходит к связанному на спицах. Испортим шапку только.
Меня утешает, что я научилась вязать довольно быстро. Свитер вон себе связала. Похоже, вместе с этой шерстью я купила у той женщины и немножко времени. "Свитер связать - дело хорошее, - сказала я, разглядывая эти пять клубков, - но вот найдется ли время?" "О, конечно, время найдется," - сказала женщина, глядя на меня внимательно. Похоже, она знала, о чем говорила.
Начало зимы - это такой момент дискретного времени. С весны все идет плавно: постепенно раздеваешься, постепенно одеваешься; а тут время словно перещёлкивает на следующее деление. Словно шел по длинному вагону, а тут пришлось переходить в следующий через гулкий и холодный стык. Вообще-то, мне нравится. Можно с полной самоотдачей думать о шмотках, потому что это нужно не для удовольствия, а для выживания.
