Я вышла из дома в высокохудожественном виде: в этой очковой шляпке, выложенной в предыдущем посте, и в песочном бархатном пиджачке, потому что это единственное, что подошло к шляпке. Получился такой стимпанковый вариант старухи шапокляк.

Ну и подобрала я в результате два предмета себе под стать.
Длинную узкую рамку для четырех картинок, расположенных вертикально одна под другой. Краснодеревый шпон, тонкая латунь, начало ХХ века, в отличном состоянии.

И книжку: С.Можнягун "Абстракционизм - разрушение эстетики". 1961 год.

Книжку я начала читать на ходу, и тут же обнаружила, что советский стиль изложения снова совершенно меня не раздражает. В детстве это просто привычно отсеивалось, поскольку было везде. После конца красного цвета и до знакомства с текстами Розова таки раздражало. Все-таки, человечество большую часть прошлого века провело в помраченном сознании. А теперь опять не волнует. То ли Розов научил меня очередной степени принятия мира, то ли прошлое окончательно провалилось в прошлое. Теперь советская агитка читается как самостоятельное произведение абстрактной литературы, да оно такое и есть, и даже фамилия автора торкает не по-детски.

Собственно, первое маленькое сатори случилось у меня еще в институте, когда преподавательница истории искусств сообщила, что безобразное - это тоже такая эстетическая категория. Тут я словила У, и мир ненадолго перестал для меня делиться на "да" и "нет" и засиял сплошным "Да". Товарищ Можнягун зря надеялся вывести абстракционизм за пределы эстетики.

Похоже, вышла я в таком виде только для приманивания двух замечательных артефактов, потому что жарко в этом всем очень.