У нас есть продуманная схема действий на случай потопа, землетрясения, конца света: одной рукой хватать Аську, другой - чемодан с фотографиями семьи, сумочка с деньгами и документами на боку, а Аська пусть хватает любой один предмет, который у нее ближе всего лежит. Если ближе лежит - значит и всего милее. И бежать.
То есть, мы, если надо, все восстановим. Построим дом, достанем музыкальных инструментов, насобираем бытовых полезностей, а семейные фотографии невосстановимы. Я бы, кстати, подсунула туда ключевых фотографий, скажем, аськиного младенчества и своей музыкальной практики со слингом наперевес.
А тут весь двор засыпан фотографиями середины прошлого века - какие-то люди, дети, тетки. На одной написано "Дорогой тете Сарре от Оси Горелика, 1961 год". Катастрофическое сознание сразу подсовывает "не осталось живых потомков", но ведь вполне и могут просто не интересоваться. А то я раз за разом ужасаюсь, когда выкидывают целые библиотеки, а мне объясняют всякое: концепция изменилась, перешли на электронные, больше не читаем.
Люди вообще такие разные.