- Что это там? - спросил Джонсон и, не спрашивая, снял бинокль с шеи Сандры. - лодка. Маленькая. С человеком. Прямо по курсу лодка! - заорал он с такой громкостью, чтобы капитан на мостике хорошо его расслышал.
Через несколько минут в сумеречной северной ночи стало видно, что человек в лодке не гребет, а просто сидит на банке, уложив руки на колени. На появление в поле зрения большого парусного корабля человек никак не реагировал.
- Интересно, - сказала Сандра, - с ним все в порядке?
- Все ли с вами в порядке, спросил прохожий бросившегося с двадцатого этажа, - буркнул я, - ты на него посмотри.
Капитан положил корабль в дрейф, и теперь он приближался к лодке и ее загадочному пассажиру по инерции. Теперь было видно, что это крупный мужчина, одетый во что-то красно-коричневое вроде куртки-бострога, заросший бородой и с каким-то изъязвленным лицом. Остановившимися глазами он смотрел на море. Он шевелился: когда лодку качнуло волной, он крепко ухватился за банку, на которой сидел, но головы не повернул.
- Принять лодку по левому борту! - крикнул капитан, и трое его ирландцев повисли на трапе, готовясь ухватить лодку за планширь. Ясно было, что пассажир ничем нам в швартовке не поможет.
Гость дал втащить себя на борт, не помогая и не сопротивляясь. На палубе стало видно, что он не просто крупный, а огромный. Я с моим невеликим ростом не доставал ему и до плеча. Лицо его выглядело ужасно - и потому, что его явно кто-то грыз, и из-за неподвижного взгляда. В ряду ночных матросов произошло какое-то движение, и кто-то взбежал по вантам на марс. Я не разглядел, кто. В светлой северной ночи наши ночные матросы совершенно растворяются.
- Позовите Эмму, - скомандовала Сандра, но Эмма уже и сама появилась на палубе.
- Что же вы, - покачала она головой, осмотрев гостя, - ко мне его уже поздно, это к капитану, по его части. Зря только меня разбудили.
- Так это мертвяк, - вздохнул я. Мертвяк уселся на палубу и подпер голову коленом. Суета вокруг него ничем его не взволновала.
- Зачем же так грубо, сударь, - укорил меня Том Лири, - мертвяк, скажете тоже. Это же драуг, исландец. Смотрите, какой яркий. Ничего, тут у нас он быстро проснется.
- Так. - сказала Сандра, - сменю-ка я капитана, это и правда по его части.
Капитан отнесся к визитеру спокойно. Осмотрел его, ощупал и определил ему место под баком, в такелажной. Драуг уселся там среди запасных снастей и больше признаков жизни не подавал.
- По какому поводу собрание? - поднял бровь Дарем, вернувшись на главную палубу, - все уже закончилось. Лодку этого бедолаги перегоните под корму, еще пригодится. И разойтись по местам. Стоп. Где Хёсдкульссон? Так, Хёсдкульссона поймать и привести ко мне.
Видимо, это и был тот, кого краем глаза видел я взбирающимся на марс, потому что оттуда его стащили и препроводили в рубку. А я вернулся на бак.
- Йоз, ты мифовед? - спросила меня Сандра, поднимаясь следом.
- Я про драугов ничего не знаю, - сразу предупредил я, - надо бы что-то почитать.
- Вот именно! - погрозила мне пальцем Сандра.
- Черт, - сказал я, - только поспать собрался. Э, а Хорхе-то уже спит. Его после Шербура Эмма в одиннадцать спать загоняет.
- Ну ладно, ладно, - махнула рукой Сандра, - чувствую я, эта история надолго. Кэп-то вряд ли сегодня расскажет, что он там вытянет из этого Ауртни. Прочитаем завтра.
- А его Ауртни зовут? - удивился я, - надо же, я и не замечал никогда, что у нас есть такой Ауртни... как его там... сын Хёскульда. Вот Лири например или Фогерти я сразу запомнил.
- Ну так они яркие! - хмыкнул из-за моего плеча Джонсон, привалившийся плечом к вантам.
- А Лири, между прочим, назвал ярким этого драуга, - задумчиво сказал я. - Ладно, я спать.
Из-под бака не доносилось никакого шевеления. Видимо, наш гость там освоился и слился с кораблем.
После завтрака я отправился к Хорхе, надеясь подцепить у него что-нибудь про исландских призраков. Нашлось два экземпляра: по-исландски и почему-то по-русски. Я выбрал русский: все-таки, на нем мне уже приходилось что-то читать.
История Ауртни Хёскульдссона была в книжке одной из первых, я успел прочесть ее до начала вахты. Смысл был в том, что Ауртни, обнаружив на берегу этот труп, не помог его похоронить и никому не сообщил, а убежал, потому что выглядел труп неважно, был весь объеден крабами. Имя мертвеца было Торлаук. Он гнался за бедным подростком до самого дома, а наутро другие люди нашли его на берегу в том же неприглядном виде и достойно похоронили. Но и после смерти драуг продолжал преследовать Ауртни, пока, по совету пастора, юноша не воткнул с обоих концов могилы по иголке.
Судя по вчерашним событиям, не помогло.
Вахта моя прошла спокойно. Мы шли курсом галфвинд, на Сандриной настройке парусов, и я успел выхватить еще несколько историй из книжки. Вот оно в чем дело: исландские призраки, в отличие от континентальных, весьма материальны. То есть, если такой схватит тебя за горло, ты это очень даже почувствуешь. А одеваются они обычно в красно-бурое. Удивительная история: Торлаук не перестал преследовать Ауртни даже тогда, когда несчастный сам стал принадлежать миру мертвых. Интересно, что он вообще хотел с ним сделать? Судя по нелепому бегству Ауртни на марс, что-то неприятное.
Но сейчас он вряд ли помнил об этом сам. Ближе к концу вахты я увидел, как дверь в такелажную приоткрылась, оттуда вышел наш гость и принялся кругами бродить вокруг грот-мачты. Он что-то бормотал себе под нос. Уже интересно: ночью он не разговаривал.
- Мартин, Билли, загоните его обратно, - велел я, - заодно послушайте что он говорит.
Драуг безропотно дал себя увести обратно в такелажную, Мартин и Билли вернулись на мостик, чем-то глубоко пораженные.
- У него там на всем турецкие головы!
- Что? - не понял я.
- Узлы, - объяснил Мартин, - на каждом конце турецкую голову заплел. Странный тип.
- А говорит что?
- Ауртни. Ауртни. И так до бесконечности.
- Понятно.
- Его зовут Торлаук, - сообщил я Джонсону после смены вахты, - тут есть о нем история, - я помахал книжкой. - Правда, в книжке выходит, что с ними все закончилось. Так что готового совета, что делать, я не нашел.
- Ну что тут поделаешь, - развел руками Джонсон, - книжка-то на такие корабли, как наш, не рассчитана. Ничего, придумаем что-нибудь.
День прошел без происшествий. Из-под бака доносилось бесконечное бормотание: "Ауртни. Ауртни". И шорох тросов.
- Ну хоть кормить его не надо, - заметила Сандра, набивая ночную трубку.
- От кэпа ничего о нем не слышно? - спросил Джонсон.
- Говорит, Торлаук Бьёрнссон. Больше Ауртни ничего сообщить не может. Говорит, в Сиглуфьорде затонул корабль, когда ему, Ауртни, было пятнадцать. Наш Лауки, видимо, с того корабля. Похоже, такелажником был.
- Вот-вот, - подтвердил я, еще не до конца понимая, что собираюсь сказать, - вот он плел эти свои узлы - и заговорил...
- Ты к чему клонишь? - нахмурилась Сандра.
- Да я вот подумал, говорят, мелкая моторика стимулирует речь. А тут еще и любимая работа. Может, ему задание дать? Начнет что-нибудь плести, расшевелится, и, может, расскажет, чего ему нужно.
- Йоз! - восхищенно вскричала Сандра, - да в тебе живет великий психиатр! Как это тебе в голову пришло?
- Никто такой во мне не живет, - буркнул я, - просто насмотрелся, как работают с такими, как моя сестренка. Тоже предлагают поделать то, что больше всего нравится. Сестра вот картины пишет. А этот же прирожденный такелажник, еще в полном ауте, а уже что-то вяжет.
- Хорошо-хорошо. Я помню, мы в Швеции покупали манилу для ковриков, тонкую такую, восьмерку, а наплести ни у кого руки не дошли. Вот и поглядим.
Бухта манилы нашлась у боцмана. Боцман был весьма недоволен, что творческая активность офицерского состава просыпается именно после полуночи.
- Я не понимаю, вы еще живые люди или не совсем? - бухтел он, выкатывая большую катушку из своего рундука, - что ж вам не спится, штурмана-офицеры?
Сандра не посчитала нужным отвечать, забрала манилу и смело отправилась в такелажную. Мы на всякий случай встали у переборки, если переговоры пойдут не так.
- Лауки, дорогой, - говорила Сандра с интонацией доброй няни, - нам нужен мат. Понял? Обычный мат, на четыре пряди. Умеешь? Ну вот и славно. Вот тебе трос. - Вдруг огромный Лауки поднялся и двинулся на Сандру. Мы с Джонсоном напружинились, готовые, если что, защищать ее, но никакого "что" не случилось. Драуг обхватил катушку с тросом, прижал ее к себе и вернулся к пяртнерсу фок-мачты, на котором со вчерашнего дня сидел. "Надо мат, - бормотал он, - надо. Ауртни. Надо. Мат".
- Новое слово и кошке приятно, - усмехнулся я.
- Слушай, работает! - улыбнулась мне Сандра, - ну, посмотрим, что будет. Какой же он все-таки огромный. И правда сын медведя. Я прямо перепугалась, когда он ко мне пошел.
Капитан вызвал Сандру на мостик, видимо, с докладом о наших действиях с драугом. Сандра вернулась довольная: капитан нашу идею одобрил. Даже если это не поможет Торлауку, хотя бы новые маты на палубе появятся.
Так и вышло. За следующие несколько дней Торлаук вошел в размеренный корабельный быт в своем собственном качестве. Он часами плел коврики и не делал больше попыток преследовать Ауртни. Я втайне гордился тем, что именно мне пришла в голову идея, как его применить.
Но по мере приближения к Рейкьявику капитан мое самодовольство снял как рукой. Сообщил, что ожидается много гостей, небольшой цикл лекций, и вообще любая размеренная корабельная жизнь, которую я так любил в открытом море, мигом заканчивается на стоянке. Так что с Торлауком надо что-то решать.
- Я собираюсь устроить им очную ставку, - сообщил Дарем, - если очнется - возьму его в команду. Хороший такелажник не помешает. Ну а нет - и до свидания, пусть и дальше является на берегу.
Мы занервничали. Но капитан уже принял решение. Вскоре после полуночи двое ночных матросов вытащили драуга из-под бака и проводили на мостик, где уже двое других держали за руки переполненного ужасом Ауртни.
- Ауртни, - воскликнул Торлаук и затараторил что-то по-исландски. На такой скорости я ничего не понял. Ауртни нехотя отвечал. Неудивительно, что до сих пор я не замечал этого сына... как его... Хёскульда. Внешность-то неприметная, да еще и прячется все время за чьими-то спинами. Мне даже жалко его стало: всю свою сознательную жизнь боялся своего призрака, да так сильно, что и после смерти не успокоился. Хорошо еще ему хватило ума наняться на наш корабль.
Четверо, державшие собеседников, расслабились и расступились: видимо, ни один из двоих больше не помышлял сбежать. Между ними завязалась беседа, не слишком дружеская, но достаточно спокойная. И вдруг Торлаук без предупреждения двинул Ауртни кулаком в челюсть.
Мы подпрыгнули, и матросы растащили этих двоих по разным бортам.
- Да все, все уже, - совершенно ясным голосом сказал Торлаук, - я только вот это и хотел сделать. Чего он меня там бросил, сопляк этакий.
- Руки на мостике у меня не распускают, - заметил Дарем, - но я рад, что ты очнулся. Готов ли ты наняться ко мне в ночные матросы?
- А чего ж, - согласился Торлаук, - мне и деваться больше некуда. Я справный такелажник, не пожалеете, сэр.
Почему-то мы все, даже Ауртни, поверили, что действительно все уже. Многолетняя история вражды закончилась.
Проходя мимо Ауртни, до сих пор дрожавшего у вант, мы услышали его бормотание: "Просто по морде?! Ну я дурак! Просто же по морде! И все..." Сандра усмехнулась.
- Ну вот скажи, Йоз, - обратилась она ко мне задумчиво, когда мы умостились на баке, - ты и теперь считаешь, что смерть - это пространство свободы?
- А ты что, все это время об этом думала? - удивился я. - Я же это так просто. Ну и забавно же вышло с этим маскарадом.
- Конечно, думала. Фраза-то пробирает. А тут к ней ответная часть пришла. Один все потерял, кроме мысли про Ауртни. Другой так боялся, что даже упокоиться толком не смог. Какая уж тут свобода.
- А капитан? Не все же такие безмозглые.
- Капитан хотя бы сознает, что делает.
- Значит, дело в осознанности? - спросил я.
- Так в тебе там еще и психоналитик сидит? - уставилась на меня Сандра, - ты еще спроси, хочу ли я об этом поговорить. Что-то я сомневаюсь, что хочу.
- Мне скоро придется их на вахты расписывать, - буркнул я, - всех этих, которых ты во мне поселила. Никто во мне не сидит. Я вообще простой как вымбовка.
- Ну, ну, - воскликнул Джонсон, - можно подумать, эти исландцы выпустили на борту вирус вражды. Вы чего, в самом деле ссоритесь?
Сандра рассмеялась, я нервно посмотрел на нее, но не удержался и рассмеялся тоже.
- Кстати, в той книжке современный анекдот про драугов есть. - сообщил я, - ехал берегом моря автобус с одним пассажиром. Автобус притормозил, и вдруг в нем произошло какое-то движение. Пассажир огляделся и бежит к водителю: что мне делать, мол, автобус полон призраков! Как что, отвечает водитель, иди скорее собери с них плату за проезд.
Товарищи мои расхохотались, не потому, что анекдот был так хорош, скорее, потому, что нам требовалась некоторая разрядка.
На концерт Бьорк мы опоздали. С парусным кораблем никогда не говорят "Придем тогда-то" без оговорок типа "Возможно, если ветер будет благоприятствовать, надеемся" и т.д.
А в остальном стоянка в Рейкьявике вышла такой же, как и в других городах. За исключением того, что с наступлением полуночи, едва мне удалось проводить с борта последнего посетителя, палуба наполнилась людьми в красно-бурых куртках, чем-то неуловимо напоминающими нашего Лауки.
- Что мне делать, мэм, - спросил я Сандру, - корабль полон призраков!
Сандра заржала.
- А то ты сам не знаешь! Позови Лауки, пусть проведет им экскурсию.
Тут-то Торлаук нам и пригодился.