А теперь вот Аське приспичило хлопушек, я вышла, а у Луны отгрызен краешек. Словно она тянет на себя темно-серое одеяло и посматривает через плечо. Сугробы снова до ушей, и сосульки до них же, но с другой стороны. А посредине улицы шла разъяренная девушка и весьма громко объясняла своему спутнику, что он сука уже нажрался один нормальный новый год разве я много прошу. В конце времён всего меньше - и затмения, и тишины. Хлопушек, кстати, тоже.
Выпьем же за то, чтобы с толком использовать то, что у нас тут осталось - время, тишину, темноту.
И хлопушки.