А эта вот глава более-менее из текста выдирается. Ну, до некоторой степени. Так что буквы к картинке есть, вот они. Правда, определенно, это не рассказ, а вырванный с мясом кусок воображаемой бумаги, так что с сюжетом тут явный напряг. Зато понятно, о чем картинка.
- Но я хотя бы имею право на кратковременный отдых? - воскликнул Сагиор.
- Я могу дать тебе месяц, - проскрипел отец, - месяц я еще могу поработать, но потом изволь вернуться и принять у меня светильник и шапку. Я уже староват, мне пора на покой.
- Отец, ты прекрасно выглядишь. И слабости духа я за тобой не замечал, - возразил с легким поклоном Сагиор. - А я, пожалуй, еще не готов к княжеской работе. Аллеону, судя по всему, было тысячи две лет, когда он стал королем, и то, говорят, трудно пришлось в первое время. А мне всего тридцать шесть.
- Аллеон дреллайн, - устало вздохнул отец, - две тысячи лет мне не протянуть. Сколько я еще могу тебя дожидаться. Давай-ка собирайся с духом, пора бы уже за работу.
- Ну хоть месяц. Потом и времени не будет, и выезжать придется с княжеским выездом.
- Все, ступай, иди-броди, с глаз долой. Не зря тебя прозвали Пустырником. Все бы тебе по пустырям песенки насвистывать, родил наследничка на свою голову. И чтобы через месяц был дома! - отец воздвигся над креслом и прожег сына таким пламенным взглядом, что Сагиор лишний раз уверился в том, что немощь свою старик преувеличивает. Ему, как в детстве, захотелось залезть под стол, - И не вздумай больше упоминать о своей неготовности, я сам проверил твои знания, я могу передать тебе светильник хоть сегодня!
Сагиор вышел из кабинета отца, перевел дух и вытер пот. Ну, где месяц, там и два, очевидно, что правит старик с удовольствием, а тут последняя возможность поездить по-миру, как простому сагайра, а не куклой церемониальной.
***
Дом Джонни был закрыт, на ставнях висели замки. Сагиор пораженно обошел дом вокруг, и не обнаружил никаких признаков жизни. Пошарил рукой под крыльцом. Сам ведь вбивал там этот крючок, должен ведь знать где прячется ключ - так и есть, ключик на месте. На веранде, возле входа в погреб, красовалась большая корзина с провизией - прошлогодняя барука, какие-то консервы в горшках, парочка окороков, словно кто-то приготовил себе еды в дорогу, но в последний момент передумал. В самом доме было пусто, чисто и прохладно - никто тут не жил по крайней мере с начала весны.
Сагиор вышел на теплое крыльцо, присел, задумчиво набил трубочку. Странно. Нет, очень странно. Бычок Хоссар подошел и ткнулся носом в плечо. Что, мол?
- Нету их, - жалобно сказал ему Сагиор, - а должны быть. А нету. Спросить бы кого-нибудь.
Бычок мотнул головой в сторону леса. Сагиор вгляделся. От ближней широколапой ели отделилась словно бы ветка, превращаясь на ходу в зеленую мальчишечью фигурку. Леший! То есть, дрейлин, маленький совсем, возраста джонниной дочки.
- Эй, - замахал ему Сагиор, - иди-иди сюда, дрейе!
Мальчик незаметно для глаз мигом оказался совсем рядом.
- Привет тебе, князь! - поклонился он, - а они все ушли.
- А ты ведь, кажется, Утафи, верно? - польщенный леший кивнул, - ну да, я тебя помню совсем маленьким. Садись здесь, расскажи, куда это они отправились.
- Джон Тренд пошел на север, Элансейли говорит, что ему надо совершить подвиг во имя осмысленности, - Сагиору показалось, что Утафи не очень-то понимает, о чем вообще речь, - Дрейси отправилась за ним, потому что ей показалось, что ему угрожает опасность.
- А Элансейли? - подтолкнул мальчика Сагиор.
- А она сказала, что искать их не должна, потому что не может быть Джону мамой, а хочет быть женой. А жена - это когда муж спасает и защищает, и складывает все свои подвиги к ее ногам. Но она следит за ними по воде.
- Понятно, - вздохнул Сагиор, - а еду девочка почему оставила?
- Потому что не хотела тащить, - объяснил Утафи, - она теперь знает гиллвайд, я ее научил. Она теперь моя сестра.
- Что-то я не понимаю: это как вообще? Почему сестра? И гиллвайд... насколько я знаю, еще никто...
- Мы побратались! - гордо вскинул нос Утафи, - ее кровь узнала вкус моего сока, и наоборот. Так что теперь она может себя переносить, как мы, в любое место, которое знает. А погреб ей одной не открыть, вот мы и оставили еду снаружи.
- Окорока-то испортились, наверное...
- А она их не забрала? - расстроился Утафи, - вот я так и знал, что она меня не послушает. Путешествие ей надо. Приключение.
- И что, вот так и идет? Одна?! - Сагиор ужаснулся, представив девочку одну в лесу или в горах. Честно говоря, помнил он ее смутно. Последний раз ему приходилось ее видеть лет семь назад, совсем еще кроха была, с пухлыми щеками. Потом началось его обучение княжеской работе, и вот разве что Джонни наезжал в гости, но не наоборот. - Знаешь что? У меня тут образовалось немножко свободного времени, мы поедем, пожалуй, за ней, попробуем ее догнать, - бычок одобрительно фыркнул, - какие у нее были планы?
- Она говорила, что идет прямо на север, - обрадовался Утафи, - у нее есть фонарик и кинжал. Но лучше бы ты ее догнал, князь.
- Надеюсь, - кивнул Сагиор, - на север так на север. Будет кого спросить.
***
- Как же, видел, видел, - сказал Майкл, предводитель деревни этих волосатых людей, что пришли сюда за Джоном, - но это было еще весной, вот только снег стаял. У нас еще тогда ветром все поля ступенечками сдвинуло, так до сих пор и держится...
- И куда пошла?
- Да как же тут разберешь, куда? Предположительно на север, но с нашим ветром... Я думаю, к деду Сариусу она бы зашла точно. Ты бы догнал ее, князь, все бы спокойнее было.
***
- Да она тут у меня месяца два болела, - сказал гончар Сариус, вытирая руки о перемазанный глиной передник, - что-то ты, князь, исхудал. Учеба замучила?
- Главное, чтобы Хоссар не исхудал, - отшутился Сагиор, похлопав бычка по холке.
- Ну, бык-то твой в порядке, аж лоснится, молодец.
- Ты сказал, она болела?!
- Простудой. С драссом она в горах встретилась, и ловили-то, похоже, её. Ну, или лайна с кольцом. Ее пёс мой нашел, Арник, меня привел - считай, повезло. Так мне не хотелось ее отпускать, но ведь разве ее удержишь. Я дал ей ключ-пропуск в Тинатар, проводил до ворот. Ты уж извини, другого ключа у меня нет, придется тебе ехать через перевал и ловить ее с другой стороны, в полях Данора.
- Да уж придется, - вздохнул Сагиор.
- Ты уж догони ее, князь. А то у меня сердце не на месте.
***
Чем выше тропа поднималась в горы, тем холодней становилось. Сагиор остановил быка, расстегнул бесчисленные ремешки архора, раскатал рукава и полы. Подумав, сцепил ремешки между собой. Теперь было почти тепло.
- Что смотришь? - сказал он Хоссару, - утепляюсь вот.
Бык согласно мотнул головой.
- Вот и молодец, что не возражаешь. У тебя вон сколько шерсти, а у меня совсем мало.
Бык дернул хвостом и мотнул головой в сторону сумок, где лежала теплая вязаная хламида.
- А верхом как я в ней буду сидеть? - пожал плечами Сагиор. - Нет уж, поскачем побыстрее, на ходу и согреемся. Ты как насчет побыстрее?
Хоссар фыркнул и кивнул.
***
В холмах Данора было прохладно. Колыхалась высокая трава, паслись на холмах бесчисленные стада каких-то не то оленей, не то козочек. Сквозь траву пробивалась еле заметная стежка, проложенная единственной парой ног.
- Ага, - удовлетворенно кивнул Сагиор, - вот она где шла. Ну что, видишь след? Давай-ка по нему.
Хоссар здорово расширил тропу, ощипывая на ходу траву именно вокруг неё. Сагиору пришлось выпустить из рук рога и ухватиться за густую гриву быка - после того, как однажды он чуть не вылетел из седла, когда бык без предупреждения нагнулся обнюхать след. У первого же озера обнаружилось маленькое кострище, рыбьи косточки, следы на песке.
- Мнуу, - прогудел бык.
- Да, ты прав, - согласился Сагиор, - только вот ее уже здесь нет.
Так они и шли - от озера к озеру, по остывшему следу. Впереди показалось огромное дерево, дуб, очень привлекательное на вид дерево, даже притягательное, очень хотелось к нему подъехать. По счастью, и след вел именно туда, но был почему-то менее заметен, чем раньше - а должно бы наоборот.
- Ууу! - взревел бык, когда они подошли к огромному стволу, - Ууу! - и ткнулся носом в ствол. Такое ощущение, что след уходил прямо в дерево. Но в дереве не было ни щели, ни дупла, да и забраться на него было бы сложно, первые ветви начинались очень высоко.
- Ничего не понимаю, - вздохнул Сагиор, - фэрины штучки, ну-ка, дальше посмотри, - он отпустил быка попастись вокруг дуба, привалился к теплому стволу и прикрыл глаза. Хотелось сидеть так всегда.
- Мну!!! - заорал бык с другой стороны ствола. Сагиор вскочил и бросился на зов. Там, на клочке свободной от травы земли, четко отпечатались следы маленьких сапожек и круглый след палки.
- Вот же! - засмеялся он, - никуда она в дерево не вросла, пошла дальше, как миленькая. Ну, идем.
Бык фыркнул, словно пытаясь сказать: не все, мол, так просто. Но покорно подставил хозяину бок.
***
- А, как же, как же, - щербато улыбнулся начальник переправы под стенами Арганота, - была девочка, эльфочка такая, вооруженная до зубов, - старик расхохотался, - так я ее переправил, в город и обратно. Обратно на пароме пришлось, она там осла приобрела.
- Так она уже ушла?
- Вот по этой дороге, - старик махнул рукой, - прямо к замку герцогини. Поужинать не желаете?
- Простите, недосуг, - отмахнулся Сагиор, устремляя бычка в указанном направлении.
***
Впереди на дороге показалась темная точка, и Хоссар рванулся вскачь. Сагиор, уже разглядев впереди девочку верхом на маленьком ослике, с тоской подумал, что толком не ел недели две, так, сухари грыз, и не мылся столько же времени; и с радостью - что вот погоня и закончилась, все в порядке, будет что сказать Джонни, если он, конечно, найдется.
***
А я смотрела на догоняющего меня всадника на селанорском быке и улыбалась во весь рот, и плакала, сама того не понимая. Потому что это был Пустырник, князь, папин лучший друг, лучше был бы только сам папа. Помнила я Пустырника не очень хорошо, но в красном архоре наследника Сагдона мог быть только он, и как же это было хорошо.
Я бы слезла с ослика и побежала бы ему навстречу, но от радости совершенно обессилела. Поэтому я просто сидела верхом и ждала, когда меня догонят.