Кораблик, который купили взамен "Ларан Дрейс".
К кораблю прилагаются буквы, которые я написала без спросу.
izubr, если ты против, скажи, никогда не поздно пельмени развернуть.На зиму мы остались в Данпуле. Сами виноваты.
Так мы наслаждались скоростью нашей лодки, что не сообразили уйти на юг, или остаться в жаркой гавани Альсары, или хотя бы подняться по Гиларлуиду до пристани дреллайнов, чтобы зимовать со своими. Нет, торопились довести в Данпул груз тенндорской бумаги, прочной и шелковистой - довезли. А, проснувшись наутро, обнаружили, что намертво встали в лёд.
Мы тяжело вздохнули и принялись разоружать лодку, арендовали на берегу небольшой ангарчик (к середине зимы Эли уже украсила его в лайнском духе), обтянули борт цепью греющих селанорских шаров, чтобы лёд не раздавил хрупкую обшивку. Дальше делать было нечего - только шкурить, красить и петь песни по вечерам.
Иногда к нам приходили волонтерами студенты местного университета, из желания послушать наших разноплемённых песен и приложить руки к лайнскому кораблику. Одна из них, улыбчивая невысокая девушка по имени, кажется, Алиенор, что-то зачастила, и мы уже начали к ней привыкать. Впрочем, ее собственное имя быстро вышло из обращения, команда прозвала ее Леани - Солнышко.
Эли немедленно окружила ее вниманием, пристроила к шитью люверсов на запасном комплекте парусов, и я не раз видела, как они сидят друг против друга на парусных скамьях и болтают о чем-то. В тот момент я редко появлялась на борту, если что-то случится, моя Элька найдет способ меня вызвать, а у меня назревал новый проект - я пыталась добиться от селаноров универсальной карты, на которой было бы просто отмечать и наш курс, и все новооткрытые земли. Пока я представляла себе эту штуку чем-то вроде стеклянного стола, в котором хранилась бы память о всей известной нам поверхности мира. Что и говорить, представление довольно расплывчатое - но, по крайней мере, мастера Астариора мне удалось моей идеей увлечь, так что большую часть времени я проводила в Сагдоне, в мастерской. На борт я возвращалась ближе к ночи.
Но однажды, почти накануне праздника конца зимы, мне удалось вырваться днем, и на пристани я оказалась одновременно с подпрыгивавшей там Леани, закутанной в разноцветный шарф. Ее руку оттягивал объемистый саквояж, и вся она была как устремленная куда-то стрела.
- Доброго дня, капитан! - воскликнула она, - а я уезжаю!
- Куда это в середине учебного года? - удивилась я.
- А я в Островную школу перевожусь. Мне прислали приглашение и велели конца года не ждать, - объяснила она, - экзамены я сдам там.
- Ну, заходи на борт, - решила я, - выпьем лиммара, расскажешь, как собираешься добираться посреди зимы.
Мы успели как раз к концу обеда. Кок шумно обрадовался и навалил полные миски и мне, и девочке.
- Я поеду с купцом Снайлсом до Арганота, - объясняла Леани с набитым ртом, - на санях. Он выезжает завтра утром. А дальше - на лыжах. Меня там встретят.
- Встретят?! - я удивилась еще сильнее.
Обычной практикой приема в школу было предоставить абитуренту возможность самому добраться до озера Элансин, на своих двоих. Надо сказать, озеро окружает довольно бесплодная степь, так что собраться с мыслями успеваешь по полной программе. До сих пор я не слышала, чтобы кого-то встречали. С другой стороны, лыжный поход в одиночку через великую степь - не самое разумное занятие для двадцатилетней девушки. По лайнским меркам это даже еще не подросток, так, ребёнок.
- А на какой факультет? - спросила я. Сама-то я тоже училась в Островной школе, на вероятностном, и за мной тоже охотились и уговаривали, правда, не встречали с полдороги.
- На словесный, конечно, - улыбнулась она, - я и здесь на словесном.
Прирожденный, значит, словесник. Причем, такой силы, что её даже с половины года сорвали и - встретят!
- Ну, удачно добраться тебе! - я подняла свой бокал с лиммаром, и команда дружно рявкнула: "Айя Леани!". Отрепетировали, небось, пока меня не было. Айнестар смотрел на девочку как-то непонятно, а Даниор просто грустил. Удивительно. Неужели Даниор увлекся?
И вообще, вокруг полным-полно было нежности, я удивилась даже - ведь просто волонтёр, эпизод, случайность. Ан нет: вся команда - и сноб Айнестар, и хмурый женоненавистник Даниор, и моя Элька, и кок Сагайра, и матросы, даже задумчивый фаэни Ютси, который не привык к междугорским зимам и целыми днями плел сети у очага, закутавшись в густую шубу - всем было чертовски жалко отпускать ее одну в такую дорогу.
- Знаешь что, - решилась я, - пожалуй, я тебя отвезу.
- Так корабль же во льду... - растерянно отозвалась Леани.
- Нет, не на корабле. А так. Ты вот что: сходи к Снайлсу, скажи, что не поедешь, собери вещи, лыжи - и возвращайся на борт. И будешь в Школе уже сегодня, а не через месяц.
- Опа... А я думала - каникулы, путешествие.
- Зато так тебя еще никто не катал, - отпарировала я, - не будут ведь зря вызывать в Школу так срочно.
Я оставила Леани вместе со всем ее скарбом на том холме, что запомнился мне лучше всего. С него открывался прекрасный вид на зимнее озеро и вырастающие из него башни Школы.
- У-ух. - выдохнула она, - голова кружится. Что же это - рраз - и всё?
Действительно, первое перемещение частенько дезориентирует, словно не успеваешь догнать сам себя.
- Красотища, - оценила наконец пейзаж девочка, - что, дальше на лыжах? А в школе что сказать, если спросят, почему я сюда так быстро? Им можно рассказать, что это вы меня протащили, капитан? Это не тайна?
- Не тайна, - кивнула я. - То есть, в Школе-то об этом знают. Это среди людей я стараюсь не афишировать. Это называется гиллвайд, им владеют дрейлины, и кроме меня - почему-то никто, ни люди, ни лайны.
- А у вас как получилось? - она уставилась на меня круглыми глазами, но уже темнело, и я махнула рукой:
- Долгая история. Когда увидимся в следующий раз - расскажу.
***
Вскоре подошло время праздника - и мы провели его как полагается. Было много вина, и разнообразной еды, и песен. Корабельный оркестрик старался вовсю, а инструментов у нас набралось порядочно, у каждого свой: гитара, лютня, флейта, хэйрилин, скрипка, барабаны.
В какой-то момент Эли взяла лютню, махнула ребятам - и заиграла новую вещь, видимо, репетировали они её, пока я занималась нашей будущей картой.
Выйди, послушай небо, может быть, станет легче,
Если откроешь окна, в окна ворвется ветер,
Я для тебя сыграю мокрый напев качелей.
Перелистни страницу, листья летят на север,
Серым газетным шрифтом дождь укрывает землю,
Солнце сидит в сарае, брызгает через щели.
Поднялся ветер, захлопал тентом. Я насторожилась: в тексте был настоящий ветер, очень похожий на тот, который сдвигает мир.
Выйди, послушай небо, это совсем не важно,
Ласковое дыханье ловит открытый космос,
Стадо альдебаранов движется к водопою,
Под ноги им тропинка с млечными берегами,
Из-под копыт слетают радужные осколки,
Дело уже к рассвету, так далеко до поля.
Я и заметить не успела, когда небо, все последние дни затянутое сплошной пеленой, очистилось, и прямо на нас сквозь решетку люка глянули твердые и холодные звезды. Что-то в небе звенело - я знала, так бывает, когда правильно произнесли удачную словоформу, и она сработала. Мне редко удается, как вероятностник я лучше.
Выйди, послушай небо, в комнате пахнет мятой,
Чистыми волосами, тихими голосами.
Если не будет кофе, лампу зажечь хотя бы,
То ли в глазах улыбка, то ли согрелись пальцы,
То ли подвластны струны ласковому дыханью.
Если ты слишком близко, может быть, ты сентябрь?
- Элька, - подозрительно спросила я, когда песню доиграли, - это ведь не твои стихи, да?
- Не мои, конечно, - подтвердила дочь, - Леанины. Она мне разрешила.
- Ну, надеюсь, по крайней мере, ты поешь их с правильной интонацией, - буркнула я.
В общем, мне уже стало ясно, почему так срочно пришлось переводить девочку из Университета в Школу. С неправильной интонацией и такими текстами можно наделать в мире бед.
Корабль отозвался на песню всем корпусом, стрингера и бимсы гудели, словно продолжая проигрыш. Я вышла на главную палубу - да, и там ванты звенели, пахло мятой и теплым деревом, хотя стоял мороз, и планширь блестел слоем льда. Надо бы скомандовать, чтобы почистили, да ладно - праздник.
***
А весной со мной связался мой учитель Сарендр с сообщением, что нам придется везти студентку Алиенор на "работу над ошибками", как он выразился, на остров в проливе Тирины. Оказывается, кто-то таки прочел один ее текст с неправильной интонацией, и теперь, пока с острова напрочь не смыло людей и яблони, надо было срочно исправлять. Я отдала команду оснащать шнейру - и переместилась прямо в Главное здание, к Драконьему фонтану.
Мне пришлось ее еще поискать. Заодно я поимела долгий разговор с Сарендром, который показал мне остров на карте, объяснил, что там происходит, и велел в пути поддерживать девочку в боевом настроении, чтобы быстро вернуть ветра на место.
- Так может я ее так перенесу? - предложила я, - сегодня же все и исправим. Я там была, даже если все сдуло, Столовый холм помню очень хорошо.
- Ты мне эти штучки брось, - сварливо отозвался Сарендр, - во-первых, незачем пугать островитян лишней колдовнёй. Во-вторых, лично я вот, например, все еще в тебе сомневаюсь. Нет никакой гарантии, что ты не перенесешься в то время, которое помнишь.
- До сих пор я этого никогда не делала, - нахмурилась я, - да откуда вы вообще знаете, что это возможно?
- Так, читал. Ничего страшного, у тебя хорошая лодка, дойдешь морем.
В результате, когда я прихватила Леани, собравшую наконец вещи, и вернулась на борт, оказалось, что шнейра уже готова к выходу. Правда, не был готов лёд.
- А подождать дней пять? - мрачно спросила Эли, глядя на перемычку, все еще отделявшую нас от чистого моря.
- Их там сдувает, - напомнила я, - а еще идти неделю.
- Ну хорошо, капитан, командуй.
- Матросов на берег с носовым швартовом, выломаемся руками.
Лед, вправду сказать, был уже подточен нашими теплыми шарами, водами Бэрилуида и подступающей весной. Так что одиннадцать наших матросов - и Леани с ними - в самом деле волоком протащили шнейру куда надо. Там, кстати, и щель для ветра открывалась между скалами, на которых был построен город; мы поставили паруса, развернулись и вышли в Холодное Море.
***
Плавание проходило спокойно: ровный восточный ветер стекал к нам с котловины Междугорья, донося запахи можжевельника, дыма, весенней талой земли. Мы все время держались ввиду берега - в открытом море уже вступали другие ветра, а нам понравился этот, хороший стойкий галфвинд. Леани работала вместе с матросами в вахте Эли, впрочем, работы было немного.
Когда мы купили эту лодку, у нее была одна палуба от носа до кормы и простой румпель, как у какой-нибудь рыбацкой лодки. Но мы, в расчете на кругосветное путешествие, пристроили носовую и кормовую надстройки, пришлось делать ей настоящий штурвал. Стоять за штурвалом любили все, у кого-то это получалось лучше, у кого-то хуже. Леани тоже быстро этому выучилось, и, дай ей волю, рулила бы всю вахту, но воли ей не давали - трое других матросов, при всей любви, смотрели на нее волком. Так что большую часть времени она проводила на баке, разглядывая берег.
- Что это там происходит, капитан? - как-то спросила она меня, когда я поднялась на бак выкурить трубочку. Мне казалось, что курить - это очень по-капитански, хотя мои дреллайны решительно такой привычки не одобряли.
На берегу происходило какое-то движение, словно кусок леса ехал за нами на юг. Хлестали ветки, колыхалось марево свежих листочков.
- А. Это Междугорский ветер. Так у нас бывает. А что, ты никогда не видела?
- Я же коренная горожанка! - засмеялась она, - в Данпуле деревья никуда не ездят, растут, где посадили. Как здорово! - когда я уходила, она уже что-то писала в блокнотике. Я усмехнулась.
Всю неделю держалась хорошая погода: ясное небо и легкие белые облачка. Но приблизительно тогда, когда мы уже должны были подойти к острову, картина горизонта испортилась.
- Капитан, - озабоченно сообщил остроглазый Айнестар, - впереди неприятности. Нам ведь туда, я правильно понимаю?
- И туда нам именно потому, что там неприятности. Скомандуй-ка своим все хорошенько принайтовать, я проверю. - И я отправилась в свою каюту посмотреть, не болтаются ли у меня неприкрепленными какие-нибудь мелкие предметы, которыми я вечно обрастаю.
Впереди висела темная туча с резко обрезанным нижним краем, и море под ней было совершенно коричневым. У меня засосало под ложечкой. Ох, как же мне туда не хотелось. А уж если представить себе заход в гавань... Да, неприятности - только сдержанный и вежливый лайн мог так это охарактеризовать.
Когда ударил ветер, мы были уже готовы: взяли рифы на обоих парусах, убрали топсели, заменили ходовые стакселя на штормовые. И все равно показалось, что мы свалились в яму, полную ледяной каши, ужаса и неразберихи. Через пару минут, когда стало ясно, откуда будет ветер, я заорала на ухо Айнестару:
- Фордак! Паруса на бабочку и держать жестко, на руль - только лучшего!
- Арнис! - скомандовал Айне, - к штурвалу!
Рулевой Айнестара, рыжий лопоухий горец, улыбнулся от уха до уха и вцепился что было силы в мокрые спицы. Паруса настроили - и полетели.
Все вахты были на палубе.
- Эли, - позвала я, - померяй-ка скорость.
- Восемнадцать! - гордо сообщила она с кормы.
- Отлично! Так держать! Таким ходом через два часа будем на месте.
- Я за утлегарь боюсь, - прокричала мне на ухо Эли, добравшись до меня от гакаборта, - хлипенький он у нас.
- Я тоже боюсь, - призналась я, - глаза боятся - руки делают. Мне бы не хотелось пока стень-стаксель убирать, без него, боюсь, не удержим по ветру.
Эли что-то пробурчала, я не расслышала. Безусловно, она была права. Но и я была права. На попутном шторме куда проще было бы с прямыми парусами, вот как у вожделенного корабля "Ларан Дрейс", который пока нам не достался. Шнейра вообще не для того придумана. Но восемнадцать узлов "Ларан Дрейс" не выжмет, хоть ты на нем восемнадцать парусов поставь.
И тут раздался треск, и вверх, в темноту, полетел на смоленом конце деревянно-парусиновый снаряд.
- Ну, что я говорила! - взвыла Эли. Лодка вздрогнула и заметалась. По вантам взлетел наверх с ножом в зубах гибкий Ютси, в мгновение ока перепилил стень-штаг, и обломок утлегаря вместе с парусом унесло в море.
Мы рыскали носом.
- Я тоже была права, - мрачно покачала я головой, вцепившись в перила мостика.
- А что делать? - раздался откуда-то снизу звонкий голосок. Леани выглянула из-под большой, не по размеру, зюйдвестки.
- Нос лодки по ветру держать! - проорала я. - Как - не знаю. Одним стакселем трудно!
- Я попробую!
Сквозь волны, перекатывающиеся через главную палубу, она пробралась на бак, уселась там, упираясь ногами в бушприт, и начала веселым звонким голосом что-то рассказывать. Слов я разобрать не могла, только общие интонации, а интонации были такие: ну да, в мире происходят всякие вещи, ветер вот, например, ну ничего, бывает, едем дальше... Мы перестали рыскать носом. Нас было шатнуло, я оглянулась на Арниса: он глядел во все глаза на бак.
- Арнис! На паруса гляди, лодку опрокинешь!
- Есть, гайн! - вздрогнул он и выровнял курс.
Впереди уже вырисовывался остров, нас быстро тащили к нему ветер и веселый голос Леани. Вот и вход в гавань показался. Может, хоть там ветер будет поменьше, хотя я бы на это не рассчитывала.
- Айне! Готовсья приводиться! Эли, швартовы готовь! Дан, все кранцы, что есть, на палубу!
Мы поравнялись с входом в бухту, влетели в нее, вывесили кранцы, спустили паруса и с треском навалились на деревянный причал. К счастью, нас встречали и приняли наши швартовы, как полагается.
Да, совершенно верно: и здесь дуло ничуть не хуже.
***
Мы сидели за бесконечным дубовым столом в длинном доме посёлка. Погода после стихотворения Леани резко улучшилась, но море еще бугрилось зыбью, и мы задержались на острове. Команда отогревалась после короткого, но сильного шторма и наслаждалась местным сладким пивом и пряной бараниной, а я разглядывала виновницу происшествия: нескладную черноволосую девочку по имени Марион. Ее учительницу, худую длиннокосую певицу Хелар, я уже встречала раньше. О ней ходили всякие легенды - например, говорили, что это она своей песней освободила от заклятия Олвэна и Тирину. Не знаю, не знаю, по моим данным оба как болтались по морям, так и болтаются, башня Тирины в замке Идрис пустует уже несколько тысяч лет. Старший ее ученик уже вырос, женился и образование продолжать не стал, вон он сидит. А Марион она взяла недавно, и любому было видно, что трагическое мироощущение так из неё и прёт. Я присмотрелась. Нет, совершенно очевидно, что способностей к словесничеству у нее нет. Не знаю, как насчет музыки - насколько я знаю Хелар, не будь у девочки музыкальных способностей, она бы за нее и не взялась, но музыкальные способности - дело обычное. А вот, скорей всего, определенно, она потенциальный вероятностник. По крайней мере, я на практике по словесничеству делала вот ровно такие же ошибки.
Я извинилась и вышла из дома. Присела на завалинку, неторопливо вычистила и набила трубку. Похоже, придется связываться с Сарендром.
- Я так и думал! - воскликнул Сарендр, дернув себя за рыжую бороду, - конечно, по-другому и быть не могло. Но поступать в Школу ей еще рано. Придется за ней приглядывать. Да, а старуха Грэйс еще жива?
- Жива, и еще как! Прекрасно выглядит!
- Передай девочке, что школа накладывает на нее гейс. Пускай Грэйс с ней резьбой по дереву позанимается года три. Теплое дерево ее немножко попридержит. Ну, и я буду приглядывать вполглаза.
Вернувшись в дом, я обнаружила, что пригляд за Марион уже совершается. Леани подсела к ней и что-то весело объясняла ей на ухо. Две девочки замечательно контрастировали друг с другом: румяная веселая любимица моей команды - и бледная длинноносая ведьмочка, ученица Хелар.
Мы занялись починкой корабля, выбрали хорошее бревно для нового утлегаря, Рэйар, наш плотник, бодро взялся за дело, и за день выстругал новый. Когда эту деталь рангоута подтащили к борту, выяснилось, что там уже крутится старая Грэйс, измеряет наш форштевень маленькой рулеткой. Очень колоритно смотрелась она на крыле нашей шнейры - со своей седой гривой, в мохнатом жилете.
- Носовой фигуры вам не хватает, - сообщила она деловито, слезая с крыла на причал, - а у меня как раз дубовое бревно хорошее. Вы уж дождитесь, пока я закончу. Все-таки мы должны вам кое-что за погоду.
- А долго ждать? - осведомилась я, с ужасом представляя, как мы проводим на острове всю весну и лето, обрастая домами и семьями.
- О, неделю, не больше.
Грейс убежала в свой сарай, а я осталась пожимать плечами. Я и раньше слышала, что с ней никогда не знаешь, как пойдет работа.
Пока мы дожидались носовой фигуры, островитяне несли нам угощение, смолу, бухты местных хиаровых тросов и разные мелкие подарочки. Леани носилась по острову и возвращалась, нагруженная ракушками, камушками, панцирями тэрперинов и прочими дарами моря. Но вот наконец появилась и Грэйс с тележкой, а в тележке - дубовая фигура девушки со свитком. Увидев фигуру, Леани покраснела до корней волос, а команда заулыбалась: это была Леани как есть - с растрепанными волосами, в полосатом шарфе, с глазами, широко открытыми в мир.
- Ну чего вы... в самом деле... - пробормотала Леани, явно не зная, куда себя деть.
- Не тушуйся, детка, - строго вздернула крючковатый нос Грэйс, - что заработала - то заработала.
- Давай-давай ее сюда, - вскричал Рэйар, - сейчас и приладим!
- Давай уж вместе, - проворчала Грэйс, - а то наворотишь.
***
- А давай ее в команду возьмем, - предложила Эли, - мне как раз одного матроса не хватает.
- О чем ты говоришь, - строго возразила я, - девочке учиться надо.
- Я понимаю, - вздохнула дочь, - а вот ты читала, кстати, про носовую фигуру? - она вынула из кармана сложенную вчетверо бумажку и протянула мне.
Ты будешь шкипером, боцманом, черт-те кем
ты там, где над головой паруса дрожат,
ты будешь ходить, командовать, спать в теньке,
курить, ворчать, потягивать оранжад,
ты будешь таким прекрасным - что хоть рисуй.
Смеешься, бродишь, держишься молодцом...
Я буду дубовой женщиной на носу.
С облезлым от соленой воды лицом
- Интересно, - сказала я, - это реакция - или предсказание?
- Да вот похоже, что предсказание, - хихикнула Эли.
В миру, говорят, октябрь - какая чушь.
Плывем - отставить слякотный произвол,
точней, это ты плывешь, а вот я - лечу,
касаясь горячей грудью прозрачных волн.
И с этих пор, с расширенных влажных пор
на темной коже моих деревянных рук
не примет наш корабль самый дальний порт,
не встретит нас в порту самый лучший друг
- Нет, - решительно сказала я, - в корабли-призраки нам пока рановато. Не раньше, чем дождемся "Ларан-Дрейс". Надеюсь, не все на свете сбывается по слову её.
Да будь ты проклят за эту морскую твердь,
За руки, приколоченные к бортам,
За то, что я теперь не могу не петь,
а там могла - я столько могла бы там!
Спасибо сказать? Спасибо, в душе темно,
Ни вверх, ни вниз, на уровне - так держать.
Да будь ты проклят за то, что я стала мной.
Кури. Ворчи. Потягивай оранжад.
Я решительно сложила бумажку и вернула ее моему старшему штурману.
- Я себе представляю, как далеко мы уплыли бы, если бы это прочла вслух Марион. Никогда не показывай этого Марион.
- Есть, гайн! - глумливо отдала мне честь дочь.
- А в Леани я верю. С ее чувством меры и правильной интонацией ничего нам не грозит.
Шнейра бодро шла на север, влекомая тем же восточным ветром. Погода была прекрасная, и я подумала, что оранжад - это очень хорошая идея.
- Эли, - спросила я, - а у нас еще остались те тенндорские апельсины?
- Что? - расхохоталась дочь, - оранжаду захотелось? Говоришь, не грозит?
***
Приложение:
СПИСОК КОМАНДЫ ШНЕЙРЫ "ЭЛЛЕРИ"
Дрейсинель Тренд - капитан (лайн)
Элинор Тренд - первый штурман (лайн)
Айнестар Ламмиар-дан - второй штурман (лайн)
Даниор сог Эммери - третий штурман (сагайра)
Энтанор "Сагайра" - кок (сагайра)
Эрра Торайра Ансар - боцман (человек)
первая вахта:
Деметрий "Метр" Андропулос (человек)
Рэйар сог Дантор - плотник (сагайра)
Менахем бен Эзра (человек)
вторая вахта:
Арнис Йор Тилл (человек)
Ютсанаэлоэ (Ютси) - такелажник (фаэни)
Тильда Бруннмайер (человек)
Тириэн Рестар-дан (лайн)
Третья вахта
Деметрий "Деймос" Кавафис (человек)
Мартин О'Шеннон (человек)
Таммиор сог Лориор (сагайра)
Торик сог Антрор (сагайра)
Приложение 2
Описание шнейры "Эллери"
Корпус типа "крылан" из дерева шурра. Топсельная двухмачтовая шнейра с гафельным парусным вооружением. Развивает скорость до 18 узлов. 54 фута, водоизмещение 45 тонн, площадь парусов 750 кв. футов. Снасти - смоленый хиар, парусина данпульского линна.
В тексте использованы стихи Али Кудряшевой
