Когда люди спилили Срединное дерево, я долго болела. Лайнское кольцо, отличный инструмент познания мира, сыграло со мной дурную шутку, и я решила, что случилось очередное бессмысленное преступление смертных против мира, и высадила на острове Тайрелл обломок ветки в надежде хоть как-то восполнить потерю. И только много лет спустя я узнала, что никакого преступления не было.
Долгое время мне казалось, что это меня лишили корней. Дерева через моё кольцо я больше не чувствовала, да и весь мир стал менее ясным. Ничего не поделаешь - пришлось с этим жить: меня дожидался захватывающий перевод, моя дипломная работа. Перевод книги, которую никто никогда не переводил, и ведь ее еще предстояло найти. В Островную школу меня, как вероятного вероятностного мага, приняли с распростертыми объятиями, и теперь то, что я потеряла значительную часть способностей, не должно было помешать мне ее закончить. В школе, кроме всяких полезных способов менять и сохранять мир, преподавали в том числе и навигацию, и я подумала - почему бы и нет. К концу обучения я даже почти стала капитаном: одна из школьных лодок слушалась меня лучше других, и мне отдали ее до конца обучения и позволили выбрать себе в команду тех, с кем мне работается.
Дипломная работа заняла много времени, обернулась совсем не тем, что я ожидала, так что на время я забыла о море, зато уж вдоволь исходила и сушу в обоих мирах, и границу между ними. Наконец, мой диплом - перевод Книги Мира - мне зачли, я получила выпускной знак и отправилась, как положено, искать работу.
Надо сказать, что найти работу для вероятностного мага дело почти невыполнимое. Мастера-заклинатели устраиваются с легкостью, но заклинания мне никогда не давались. Боюсь, мои поиски работы были предлогом для приятных прогулок по городам Междугорья, а обустроить остальную, не касающуюся работы, жизнь для таких, как я - не проблема. К моим услугам были маленькие кофейни и оружейные лавочки Данпула, трактиры и площадные театры Арганота, все фонари Сагдона и все сады Эмерелла. Время от времени я наведывалась домой, в замок Джейрет, но надолго с родителями не оставалась: какой-то ветер толкал меня в спину, заставляя двигаться.
Однажды, бродя по улицам-лестницам Данпула, я спустилась в Портовые шхеры, где к узким и длинным понтонам швартовались разномастные корабли. При виде одного из кораблей сердце мое не в такт толкнулось в ребра, а кольцо на пальце, кажется, нагрелось и засветилось зелёным. Да, корабль был, безусловно, красив, но не в этом дело: он пах моим деревом.
Я рванулась вниз по лестнице, простучала башмаками по доскам понтона и, постепенно замедляя шаг, поравнялась с лакированным бортом.
Я ведь никогда не видела древесины Срединного дерева в обработанном состоянии. Но это, определенно, было именно оно. На трапе скучал одинокий и неприлично молодой вахтенный матрос, больше на борту никого не было.
- О, вы на экскурсию? - оживился он, - вход десять лоритов, - я отсчитала пять кожаных монеток, - к нам сейчас редко ходят, тем более, эльфы. Пойдемте, пойдемте же, здесь есть, на что посмотреть.
Мальчик водил меня по кораблю, а корабль нравился мне все больше и больше. Мой гид рассказывал, что весь этот корабль построен из одного-единственного дерева (и я знала, из какого), что строился он десять лет, а древесина, на вид вполне сухая, продолжала расти во время строительства, что теперь во всем торговом флоте Междугорья не найти другого столь же крепкого и мореходного корабля, но судьба его складывается непросто: он успел сменить уже пять хозяев, нынешний - шестой. На нем пытались возить ткани, древесину, вино, серебро, флар - но корабль вел себя странно и словно бы противился торговле как таковой. Теперь его, совсем недавно, купил Руфус Шнидер, торговец осветительными приборами, попытался отвезти партию селанорских шаров вверх по реке, в Арганот, но не смог войти в реку. Корабль словно отказывался двигаться, хотя ветер был попутный, а река судоходна. Что теперь будет с кораблем - никто не знает, Шнидер держит на корабле небольшую вахту, но в море его не выводит. Продавать? Нет, вроде бы, пока не собирается.
Но к концу экскурсии я уже точно знала, что когда-нибудь этот корабль будет моим. Он принимал меня в себя, как когда-то, в детстве - дерево, из которого он был построен. Даже назвали его правильно - уж этого-то я вовсе от людей не ожидала: "Ларан Дрейс", Срединное дерево. Название, впрочем, было набрано латиницей, из выпуклых деревянных букв, проросших в транец.
Я ворвалась в родительский замок, не разбирая дороги. Пронеслась по лестницам и распахнула дверь папиной мастерской.
- Папа, мне нужно много денег.
Папа оторвал взгляд от толстенного фолианта, уложил закладку, которую грыз, меж его страниц и задумчиво ответил:
- Привет, дочь. Зачем тебе вообще деньги? С твоим-то счастьем...
Я объяснила. Папа оживился.
- А! - воскликнул он, - наверное, я могу тебе объяснить, что произошло. Дереву просто надоело торчать на одном месте. Ну, в самом деле, Автор ведь только кусочек мира, который придумал, видел, а деревья-то в некотором роде его глаза, верно? Вот дерево и решило стать кораблем. В кругосветку оно хочет! - папа хлопнул по столу ладонью, а я скривилась. Иногда меня коробит от того, как залихватски он излагает историю.
Однако денег он мне дал. Мы спустились в подвал с чашкой кофе, папа о чем-то долго говорил с драконом, потом позволил войти и мне. Дракон уютно свернулся на золоте, неуклюже удерживая когтем чашку, и я с тоской посмотрела в его янтарные глаза. Насколько я знала, он не был склонен делиться золотом с кем бы то ни было, даже с папой. Но папа быстро все устроил: попросил дракона подвинуться и извлек из груды блестящих штуковин небольшой круглый саквояж.
- Вот, - сказал он, - кожаные лориты дракону без надобности, а тебе пригодятся.
С саквояжем в руках я отправилась в порт.
Из моей затеи ничего не вышло. Мне пришлось снять комнату в одной из городских башен и ходить в контору Руфуса Шнидера каждый день, как на работу, и через семь дней такой жизни я решила, что устраиваться на работу не буду никогда. Шнидер наотрез отказывался продавать корабль. А еще через несколько дней я встретила в одной из кофеен свою дочь.
Мы много лет не виделись. Я носилась с дипломом Островной школы, Эль училась в навигацкой школе Данпула и теперь ее закончила. С ней было двое мальчиков: Айнестар, сын Ламмиара, и Даниор из народа Сагайра - однокурсники и приятели.
- Ма, - подсела она за мой столик, не здороваясь, - у меня к тебе дело. Мне нужно много денег.
- Ты собираешься покупать корабль? - безнадежно спросила я.
- Как ты догадалась? - уставилась на меня моя девочка. Выглядела она прекрасно, и данпульский кафтан очень ей шел, но видно было, что ее что-то терзает.
- Тенденция потому что.
- Ну так у тебя найдется много денег? Шнидер продает хорошую шнейру, ну, хочешь, ты будешь у нас капитаном? Нам бы только в море выйти. Нигде не нужны три штурмана разом.
И я сходила в порт и осмотрела элькин кораблик. Хорошая крылатая шнейра из дерева шурра, пятьдесят четыре фута, две мачты, гафельное вооружение. Достойный выбор, и название хорошее: "Эллери".
Так мы купили совсем не тот корабль, которого я так жаждала.
Команда на корабле подобралась славная, но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз.
В конце концов, мы ведь можем и подождать сотню-другую лет. Рано или поздно или Шнидер умрет, или корабль моего дерева бросит свою команду и отправится своим ходом искать нас. А мы пока для него карт нарисуем.