Или в шкатулочку с бранзулетками.
А уж коробка с елочными игрушками кажется вообще не чьей-то личной, а общечеловеческой, этакой принадлежностью европейской культуры прошлого века. Если все остальное рассказывает о человеке, то елочные игрушки - скорее о нашей части человечества.
Но вот на елочные игрушки как раз времени и не хватило. Потому что разбирали мы вещи, чтобы жить дальше, а, я думаю, эти стеклянные штучки и смену поколений-то не замечают.
Кстати, сегодня уже вспомнили мы об игрушках со Стрейнджером и полезли в мою коробку смотреть на то, что не поместилось на елке: два толстенных тяжелых шара позапрошлого века, зайчик тридцатых годов прошлого века, потерявший прищепку; хрущевского вида колосок, огромная тяжеленная шишка, с листьями почему-то, видовую принадлежность и эпоху которой мы не определили; пятигранный фонарик с надписью "ПЕКИН" и пятиконечная штуковина со звездой. Некоторые шары тонкого стекла за пять или шесть десятков лет словно прогорают, чернеют, истончаются и рассыпаются стеклянной крошкой, особенно на краях и в углах, у меня лежит пятидесятых годов дед Мороз, у которого провалилась левая рука, а остальное стекло выглядит вполне целым.
А елка стоит еще у нас. И на ней еще живо с десяток стеклянных игрушек, которые я помню с детства.