А тут, как назло, по крайней мере три книжки из подборки этого месяца оказались так или иначе имеющими отношение к кино. Клайв Баркер, "Каньон холодных сердец". Колин Харрисон, "Манхэттенский ноктюрн". Теодор Рошак, "Киномания".
И вот последняя книжка копается в монтаже кинофильмов так глубоко, что как-то побуждает и меня покопаться, и не только в кино. Ну, хотя бы сформулировать словами для себя: почему не преферанс, почему не автомобиль, почему не свист.
А уж если говорить о кино, то, наверное, не люблю я его не только за то, что не знаю, что делать дальше с заснятыми фотокамерой лытдыбриками; и не потому, что сочувствую папе, которому очень трудно оцифровать архивные восьмимиллиметровые пленки; и даже не потому, что в кинофильмах помещается гораздо больше "толстых котят", воздействующих на эмоции и подсознание. А, наверное, потому, что в фильмах есть собственное время, которое, если не придумать себе спасательный круг какой-нибудь - ну, гладить одновременно, вязать или обтачивать деревяшку, что ли - утащит тебя на самую тонкую веточку дерева времени, которая обломится под твоей тяжестью, и кирдык.
И потому я очень давно не ходила в кино, а когда ходила, казалось мне на выходе из зала, что падаю я, падаю в бесконечную пропасть без времени. А дома, мимо видика бегая, смотрю в основном ушами. А глаза - на деревяшку, деревяшка хороший якорь.
Поэтому из романтических побуждений показывать мне игровое кино - все равно что соблазнять лошадь свежим мясом.
А вот мультики ничего, мне как художнику нарисованное время не страшно.