А мы тут в блиц играем, и я пишу опять с натуры, сидя на даче, почти в лесу. Со мной, кстати, чуда не случилось: грибы не пришли. А вот к моим друзьям вполне себе.

Погода не удалась, а отменять было поздно. Поэтому надели дождевики и отправились вдвоём, как нормальные люди, на велосипедах до электрички, на электричке в Лемболово.

- А могли бы, - грустно говорит Маша, глядя в окно на тонущее в серости Кавголовское озеро, - могли бы пешком через какую-нибудь щель в тот лес. И ни контролёров, ни дождя.

- Я тамошних грибов не знаю, - возражает Богдан, - и духов тоже. Лемболово зовёт. Говорят, грибы пошли, даже белые. Можно раз в жизни как просто люди. Электричка вот как в старые добрые времена.

- В старые добрые, - бурчит Маша, - тут сиденья были деревянные, из досочек, а не этот вот синий кожзам. Ну ладно, может, распогодится. Или ты солнышко накамлаешь.

- Я не накамлаю. Я даже бубна с собой не взял. Я вообще решил принимать всё как есть хотя бы сегодня. Дождь так дождь, подумаешь.

К дождю на самом деле оба готовы. На Маше черный непромоканец, удобный, трапецией, с глубоким назгульим капюшоном, сама сшила, швы проклеила. На Богдане внезапно оранжевый вырвиглазный плащ, такого в лесу не потеряешь, из-под плаща торчат зелёные штаны и синие тяжелые ботинки. Ботинки у Маши тоже есть, но пустынные, из толстого спилка с капроновыми вставками, тактические военные ботинки, Маша их подозревает, не испытывала еще в мокром лесу.

В районе Васкелово в вагон входит торговец с садовыми ножиками, рабочими перчатками с когтями, дешевыми непромоканцами и со складным устройством, то ли слишком маленькой косой, то ли слишком прямым серпом. Маша неожиданно для себя оживляется и покупает у него эту штуку, хотя своего сада у нее отродясь не было и в планах не стояло.

- Зачем тебе?! - изумляется Богдан.

- А вдруг косить грибы косой придётся? Ну и вообще, смотри, как круто, - Маша накидывает капюшон и открывает косу. Богдану приходится согласиться, что да, круто безусловно, как бы не чересчур. Но радуется, что штуковина хотя бы подняла Маше настроение.

В Лемболово сыплет то ли слишком мелкий дождик, то ли слишком крупный туман. Маша закидывает маленькую косу в корзинку велосипеда и резко стартует в туман, и Богдан едва успевает притормозить ее у родника.

Воды набирают немного, всего литровую бутылку, планов тащить воду в город нет, но здесь сварить себе кофе было бы неплохо. И едут дальше, туда, где в прошлые годы косили грибы косой.

- Знаешь, - говорит Маша часа два спустя, - кажется, грибы говорят нам "В такую погоду фиг я вылезу".

В ее корзине, вставленной в переднюю корзину велосипеда, катается по сложенной косе одинокий подберёзовик, случайно ухваченный на краю болота, а у Богдана и вовсе пусто. Кажется, грибы то ли не пошли, то ли ушли уже.

- Я знаю, - горько вздыхает Маша, глядя на косу, - я оскорбила их своей косой. Не раскатывай губу, как бы говорят они мне. Черники, что ли, набрать? И не то чтоб я любила собирать чернику под этой моросью, но надо же собрать хоть что-то.

- Может, просто надо поискать другие места. Давай хаотически кататься, - предлагает Богдан. Хаотическое катание приводит их сначала в знакомый распадок между круглых холмов, потом к заброшенной полукрепости ролевиков, потом к круглому зелёному болотцу, грибов не оказывается ни там, ни там. Но Маша с Богданом к этому моменту уже решают, что черт с ними, с грибами, ну не судьба, но зато выбрались просто погулять-покататься, вдвоём, а не всем племенем, без планов, без задач, хорошо же.

Справа обнаруживается то ли ручей, то ли кандидат в болото - проплешины тёмной воды, мостики переплетённых еловых корней.

- Когда-то, - задумчиво вспоминает Маша, - в таком местечке насобирала я целую корзину подберезовиков-черноголовиков. Глянем?

Велосипеды оставляют наверху, сложив домиком, прыгают по корням вдоль ручья-не-ручья. Из-под ног выпрыгивает лягушка. Но грибов нет и там, кроме совершенно несъедобных белоснежных поганок, довольно крупных. Маша думает, что такие грибы в самый раз подошли бы какой-нибудь иллюстрации к сказке про Бабу-Ягу, как про Василису с черепами, к черепам вот только таких грибов и не хватало. Да и тёмная вода ручья туда в самый раз, вон в той заводи уже и плавает чудище какое-то, а, нет, бревно с двумя трутовиками, но смотрит же.

- На крайняк можно насобирать горькушек, - оценивающе разглядывает болотинку Маша, - засолить. В давней юности приходилось мне питаться солёными грибами, ничего такая еда, правда, я еще никогда не пробовала солить, но лиха беда начало. Мне просто уже очень нужно насобирать хоть что-нибудь. Собирательство, вот для чего я создана.

- А я-то думал живопись, - смеется Богдан, - мы далеко вообще собираемся по этой болотине залезать? Как бы велосипеды не потерять.

- Далеко не выйдет, вон она уже там заканчивается. А к велосипедам вернемся по краю, - отмахивается Маша, - терпи. Ты, наверное, охотник, но я-то собиратель. Пока не соберу, не успокоюсь.

- Ха, а мне что тогда - надо кого-то убить?!

- Можешь не убивать, - разрешает Маша, - если что-нибудь не соберу, сама убью.

- А, ну тогда всё хорошо, - кивает Богдан и принимается постукивать по нашейному зеркальцу. Маша открывает рот, чтобы сообщить, что кто-то, кажется, хотел не камлать, а принимать всё как должное, но закрывает его. Явно всё не слава богу, и нужно быть дураком, чтобы мешать шаману всё исправить.

Болотинка заканчивается резким подъёмом, из грибов на этом склоне только горькушки, возможно, пришедшие на зов Маши, но Маша уже передумала их солить. На верхушке холма оказывается, что дождь действительно прекратился, и воцарилась совершенная влажная тишина, ни ветерка, ни шороха. А холм оказывается узким, как железнодорожная насыпь: практически сразу он обрывается вниз, в темную еловую лощину.

- А ведь я это место знаю, - радуется Маша, - в детстве бегала ночное ориентирование, тут КПП стоял. Я его первым взяла, потому что очень было интересно посмотреть, что это за холм такой формы, как будто кусок стены. Кстати, если мы пойдём по этой стенке, как раз к велосипедам и выйдем, вон они там, отсюда видно.

И тут в пасмурной тишине леса слышатся шаги. До сих пор Богдан и Маша никого в лесу не встретили, нет дураков в такую погоду ехать специально в заповедник за грибами, и вдруг кто-то идёт, да еще как-то нетвёрдо. Богдан вздыхает.

Человек на подходе к холму запутывается в ветвях, чертыхается, и Богдан, вздохнув еще раз, идёт его спасать. Но всё оказывается не так плохо: человек если и был пьян, то вчера, а сегодня он уже явно успел протрезветь, промокнуть и совершенно растеряться. Это оказывается парень возраста близнецов, то есть, лет двадцати, сероглазый, нос уточкой, ростом с Богдана, но гораздо тоньше, лицо простое и чумазое.

- Не подскажете, как к станции пройти? - хрипло говорит он, - и сигаретки не найдётся?

- Я биди курю, - признается Богдан, - если будешь, угощу.

- Это что вообще?

- Индийские сигареты.

Парень недоверчиво смотрит на свёрнутый в тугую трубочку лист, перевязанный ниткой. Совершенно очевидно, что предложенная курительная принадлежность кажется ему слишком экзотичной. Потом парень поднимает глаза наверх, куда уже влечёт его Богдан, и на лице его проступает ужас. Богдан, проследив его взгляд, понимает, почему: там, на вершине холма, стоит в своей черной мантии Маша, и зачем-то она открыла косу и держит ее наизготовку. Кажется, ей тоже послышалась угроза в неверной походке парнишки. Лицо скрыто в тени капюшона, из-под капюшона торчат белые перья волос. Действительно можно черт знает что подумать.

- А, ничего страшного, - поясняет Богдан, - это Маша, моя жена, к станции мы тебя проводим.

- А она точно не смерть?

- ПИСК, - говорит с холма Маша, но парень, похоже, Пратчетта не читал, потому что не бросился бежать, а покорно пошел за своими спасителями к велосипедам.

- Так как ты здесь оказался в такую погоду? - спрашивает Богдан.

- Когда оказался, погода норм была, - объясняет парень, - мы с парнями бухать поехали, ночью ясно было, даже звёзды видно. Ну, забухали, и я типа походу потерялся. Просыпаюсь под деревом каким-то, никого нет. Пошел станцию искать, я знаю то что мы вроде от станции далеко не уходили, но чёт никак не могу к ней выйти. И тут вы. Далеко еще?

- Да вообще близко, - говорит Маша, - еще минут пятнадцать, выйдем на прямую дорогу к станции, а дальше уже сам, не потеряешься.

- У тебя деньги-то на билет есть? - озабоченно спрашивает Богдан, - сдаётся мне, ты свои вещи где-то потерял.

- Ща, - парень роется в карманах серой куртки, и в третьем по счету кармане находит слегка подмокшую двухсотенную бумажку, - точняк, всё тут. В рюкзаке там типа колбаса была и пиво, ну и еще херня всякая, несчитово.

- Ну вот, - через некоторое время сообщает Маша, которой уже надоело везти велосипед в поводу, - иди по этой дорожке, никуда не сворачивай и выйдешь прямо к станции минут через десять.

- Вот спасибо! - с жаром восклицает парнишка, - я Максим, если что. Век не забуду! Спасли, - и со всех ног припускает по дороге, а Богдан с Машей остаются на перекрёстке.

- Не тот Максим, - наконец говорит Маша, - сплошное типа то что. А поехали в крепость кофе варить, пока дождь снова не пошел?

Оба велосипеда резво стартуют - и довольно быстро останавливаются, потому что прямо за поворотом дорожки на обочине обнаруживается подосиновик. Потом еще пара подберёзовиков. А уже в крепости Богдана и Машу встречает пара здоровенных белых грибов. Богдан, посмеиваясь, помешивает на горелке кофе сосновой веточкой, а Маша самозабвенно носится по поляне, срезая своей косой то белый гриб, то моховик.

- Это что же, - смеётся она, вернувшись в полукрепость с почти полной корзиной, - грибы от этого чуда попрятались? Стоило его из леса удалить, как тут же все и повылезали?

- Будь я грибом, - говорит Богдан, - я бы тоже постарался переждать. Увы, я не гриб. Смешно, сколько раз я тут гулял - всякий раз приходится кого-то выводить. Но в прошлый раз я девочек всё-таки с границы выводил. Это наши были девочки, из "Дом-дыма". Тут-то, конечно, другой случай. Такие шаманами не становятся.

- Собирание грибов - это по-твоему шаманизм?.. - рассеянно переспрашивает Маша, разглядывая самый красивый экземпляр из своей добычи.

- А то ж! Разве ты не говоришь иногда "Лес-лесочек, дай грибочек"? Вступаешь в коммуникацию с лесом, преодолеваешь границы, мы для этого и придуманы. Вот, держи кофе. А тут прямо никакой магии. Сплошная реальность, никакой реалиоры.

- Ну, не скажи, - возражает Маша, - может, он про шаманизм и не в курсе, а с местными духами поссориться умудрился. Полдня блуждать в километре от станции - это кем надо быть.

Богдан разводит руками. Добрый человек Маша, хоть в черном плаще и с косой. Пытается оправдывать людей даже в такой безнадёжной ситуации. Но потому добрый, что грибы всё-таки пришли.