Тут уж моя любовь к новогоднему морозу ничего не могла поделать: и колдун куда могущественнее меня, да и я не очень-то могла противостоять, потому что любовь моя к косухе сейчас в самом разгаре, а волчья шуба совсем меня не радует, я в ней на тетеньку похожа. Которая "женщина в волчьих мехах, в кожаной шапке, в глазах ее только волки и снег. ... из женщиных-Амы вырвались в снежные просторы серые тени, стальные глаза, крепкие зубы, быстрые когти." А я как-то не готова еще. Так и до старухи Жизни-Смерти недалеко, совсем близко, один шаг тяжелых матросских ботинок.
Так что у нас нынче слякоть и сырость, и мокрые стены, и серое небо. И Дед Мороз приедет к нам не на санях и даже не на поезде, а, наверное, пешком дойдет, в галошах, если их, конечно, еще не съели крокодилы.
