Правда, в трактире нельзя продавать напитки.
Работающие на стенде не могут принести себе на день колбасу и воду.
В Экспофоруме даже к стенам прикасаться нельзя.
Столы и стулья дают только за деньги, в аренду. Причем, вполне основательные такие деньги, зная места, за такие деньги можно бы и купить и стол, и стул.
Унижение - основа управления.
Жалко Ленэкспо. Некоторые павильоны там были памятниками архитектуры. По крайней мере, построены они из настоящих материалов. Экспофорум сделан из пластика, оклеенного самоклейкой, собственно, наши стенды - это декорация в декорации. На этих стенах можно ногтем след оставить, поэтому к ним нельзя прислонять даже собственную сумку. И до него еще хрен доберёшься.
На застройку и на первый день фестиваля нас оставили без электричества. До какой-то степени мы подготовились: у нас было с собой полно светильников на батарейках и заряженные шуруповёрты, но стройка всё-таки вышла очень нервная. Закончить к ночи накануне, как мы обычно делали, не вышло, достраивали утром в день начала феста, открытие в два, время было. Но еще в час стенд был похож на руины и хаос; а в пол-второго случилось чудо, и волшебным образом всё собралось.
Наш сквозной сюжет последних фестивалей уже далеко уехал от текста книжек, которые мы так любим. История развивается. В этот раз сделали достаточно общий квест, не зависящий от присутствия определенных персонажей, и народ его радостно проходил: искал в Коридоре двери в знакомые миры, решал задачки.
Второй и третий день удались в смысле музыки, потому что был Эмиль, и полный ОМК зажег, особенно весело было, когда вышел Лойсо Пондохва и начал среди нас бродить, на что музыканты очень живо реагировали. Я брала с собой электруху, и она произвела даже большее впечатление, чем Конь, потому что она вообще непонятно что, а играет. Правда, поиграть удалось меньше, чем хотелось бы. То электричества не было, то я была занята гаданиями.
Естественно, мы нашли способ протащить колбасу. Основную еду, всякие там дошики, закупили еще перед застройкой, но колбасу на четыре дня без холодильника не оставишь.
Пока не началась игра со зрителями, я тосковала по Каледону. Одновременно я делала всякие вещи для Каледонского Леса и для нашего стенда - и разница очевидна. Каледон всё-таки настоящий. И чай там заваривать можно.
Но потом пошла публика, и отдача от зрителей перекрыла ужасы подготовки. Пока с нами играет народ, пока звучит музыка и люди пляшут - всё это и есть настоящее. Луукфи восклицает "Кто обидел буривуха" (буривуха обидеть было просто, он у нас из пеноплекса и бумаги и довольно хрупкий), Шурф закопался в рукописи, Лойсо Пондохва пугает всех своим присутствием, Безумный Рыбник пакостит, и все его игнорируют, леди Гледди Ачимурри очаровывает причёской. Боюсь, сквозной сюжет очень зависит от того, кто у нас есть из людей. Был момент, когда у нас было два Джуффина из разных вероятностей, нынче было два Шурфа - оказалось довольно весело.
К концу второго дня результатом квеста были разноцветные воздушные шарики с кусочком самоклейки внутри. Нам очень понравился оставшийся после нашего фестиваля расписанный гостями лист, решили теперь это повторять, тем более, что идея спасения распадающегося мира заложена и в тексте канона. Каждый может получить кусочек самоклейки и вставить его в нарисованный город. Дело как бы отягощалось тем, что некоторые из шаров были чёрными. Происки тёмных сил, так сказать.
К началу третьего дня чёрных шаров стало больше, чем цветных. Они были повсюду. Даже у меня в шатре оказался чёрный шар, и время от времени Безумный Рыбник подкидывал мне туда еще один, огромный, занимающий почти весь шатёр. Ну, ребята постарались. Ничего удивительного, что гадание в третий день как-то не удавалось, потому что как вообще работать спокойно, когда над тобой висит тёмное заклинание.
Потом всё это начали лопать, наклеивать самоклейку на лист и что-то там писать, но финального состояния нарисованного города я не видела, потому что весь конец дня торговала в ларьке. Все ушли на гостевое дефиле и награждение, я осталась, тут как раз и народ побежал за последними сувенирами.
В общем-то, пока мы играли, унизительная организация не особенно-то и заявляла о себе, за исключением того, что в первый день стендовикам еще разрешали курить во дворе, а во второй всех стали выгонять наружу, на парковку, через два входных кордона. Как раз и дождь был, очень удачно, прессовать так прессовать. Я видела в какой-то момент, как секьюрити Старкона выгоняет курить из-под козырька крыльца под дождь охранников Экспофорума - и они идут. Вот это было эпично. Хороший повод подумать о вахтерском синдроме, пронизывающем всё общество до самого дна. Русский косплей мог бы стать очагом свободы, но не станет, свои же и задавят. Причем, речь же не идёт о свободе жечь покрышки или бить витрины, кому она нафиг нужна. Свобода попить чаю с бутербродом у себя на стенде, свобода покурить возле пепельницы, а не возле помойки под дождём - этого было бы достаточно.
Стенд мы разобрали за час. Наш рекорд был сорок минут, но в тот раз стенд был меньше, и не было этих пеноплексовых дверей, которые пришлось прикручивать к оргалиту саморезами, липучка не сработала. Но и час - это очень и очень неплохо. И совершенно бесполезно, потому что ворота сломались.
Как не стать противником прогресса в мире, где хайтековая автоматика все время ломается?
В общем, мы стояли и ждали, ничего не происходило, потом нам наконец соизволили сообщить, что ворота что-то не чинятся, и надо нести стаффло к другим воротам. Ну, это не ВК-фест, конечно, когда мы несли стены на руках два километра. Подхватились, отнесли. Но можно было бы и пораньше сказать, потому что у нас въезд в мастерскую до одиннадцати.
Загрузили машины, но и на этом всё не кончилось. Наш грузовичкофф ехал сначала в мастерскую, потом с нашей частью стаффла к нам. Марина записала в заказе: Большой 86, мой адрес. Водила это понял как Большой Сампсониевский, и на этой информации его переклинило. Реальный адрес не укладывался ему ни в голову, ни в навигатор. С ним ехал один из наших, парень из Москвы, никак не знающий Питер. К середине переговоров у него еще и деньги на телефоне кончились. Кое-как мне удалось через нашего друга втолковать водиле приблизительный ареал, хотя бы Петроградскую, а не Выборгскую, и он таки довёз стаффло до угла Большой Пушкарской и Ординарной, но до Большого 86 так и не доехал. Кажется, настала пора попробовать "Газелькин", "Грузовичков" что-то жжот избыточно.
Вот тут, когда мы доволокли это всё за два квартала, всё и закончилось - в два часа ночи.
Зато все эти ужасы организации побуждают стендовиков организовывать свои маленькие фестивали. Так появились и "Пониребрик", и наш фест. Фестивальная активность затягивает, как наркотик, отдача от посетителей перехлёстывает все сопутствующие минусы - к сожалению, не финансово, но эмоционально уж точно. Поэтому прекратить невозможно, но хочется сбежать от унижений и запретов.
Как раз в третий день феста я и дочитала "Космическую тётушку", где одна из историй была вот прямо в кассу: история о нежной планете, где и оружия-то своего нет, а детей в школе учат строить воздушные замки, которую захватывает вот такое мёртвое и жадное, как у нас вот здесь. Причем, текст написан в 2005 году, когда еще не давили тракторами сыр, но насколько он похож на нашу реальность! В книжке всё заканчивается хорошо, но нам этого не показывают. Эх, я бы не отказалась от злорадного удовольствия прочитать про расстрел оккупационного парламента. Хотя, конечно, сапиенс способен его себе представить - если уж всё получилось, то как-то же оно получилось.
Но трудно представить, что что-то получится у нас, тем более, что расстреливать парламент не хочется, видели это уже, и где мы теперь? Мы пытаемся действовать другими методами, выращиваем бессмысленные и прекрасные одуванчики косплея, надуваем воздушные шарики, строим воздушные замки из лоскутков, из тряпочек, вот только чтобы одуванчик пророс сквозь асфальт, надо чтобы под асфальтом было хоть немножко земли. Есть ли она тут - вот вопрос.