Зато послушали динозавра рока Рекшана с "Санкт-Петербургом". Мне показалось, что и они не очень-то хорошо слышали друг друга на сцене. Мы так и вовсе отвратно. Я, скажем, Бэтьку не слышала вовсе, а она как раз слышала только меня; потом я сделала себя потише и перестала себя слышать, но скрипку так и не начала. Ну, отыграли как-то. Вещи-то все знакомые играем.
Зато какая там живописная пивоварня! Удивительное психоделическое техно все эти котлы и трубы. Пиво я, впрочем, не попробовала. Я обычно у кого-нибудь отхлёбываю, а нынче и не у кого было.
Вроде особенно и не пили, однако какой-то чувак из тусовки первой выступавшей группы потерял где-то в клубе свой рекордер. Попросил ему погадать, вышло, что штучку свою он, скорей всего, не найдёт, зато найдёт себя, но медленно. А Бэтька забыла там свою кофту.
Народа мало пришло. Мы с Максом смутно надеялись на какую-нибудь денежку, но потом вышли в зал послушать Рекшана, и как-то стало понятно, что по билетам там, ну, человек десять от силы. Еще некоторое количество приглашенных друзей плюс фотографы. В общем, по остальным музыкантам ясно: если сразу убегают, значит, надеяться не на что, у них у всех чуйка совершенная.
Зато фотографии должны быть. Там Мышкин был, он крут.
Выходим потом наружу - а там всё утонуло в оранжевом тумане, ничего не видно. Велик от сырости скрипит, ехала домой мееедленно.
А дома выяснила, что купленная за семьдесят рублей акварельная красочка под названием "золотистая" опять оранжевая. Пигменты красок "Санкт-Петербург" - лотерея. Может оказаться таким, а может вовсе другим. А у меня этих оранжевых кювет этак двадцать накопилось. Ни в музыке, ни в рисовании никогда не знаешь, как пойдёт.