Я дослушала записи лекций Морваэна до самого конца! То есть, до лекции в это воскресенье. И как я теперь буду жить и работать?!
Пока дослушивала последнюю, придумала и налепила из каменной пластики несколько брошек-городков. Потом покажу. Вообще, я беру их на Аву, там их можно будет потрогать и купить.
В сегодняшних разъездах отморозились обе. Еще даже не декабрь, а уже настала пора валенок и шубы из одеяла.
Еду домой с намерением больше не делать ничего, не думать и вообще попускаться до завтра - и тут оказывается, что этот кошкин сын на даче, уезжая, не закрыл форточки. А там метёт. А я завтра вообще никак туда не успеваю. Придется думать теперь и об этом. Смешнее всего способ, которым я это узнала. Соседки позвонили тёте, но тётя со мной не разговаривает, поэтому она позвонила маме в Израиль, а мама уже - мне. В этих еврейских внутрисемейных раскладах три тыщи вёрст не крюк.
Зато была я по делам на Кожевенной линии, и такая там красотища! Весь этот индастриал в снегах сразу пробуждает вдохновение что-нибудь такое там снимать. А внутри там есть один совсем заброшенный цех, весь в руинах и мусоре, там электричества нету, темнота и ряд совершенно оранжевых окон. Вот этот нынешний оранжевый свет очень иногда вставляет.
Да я, собственно, из окна его вижу. Окно моей мастерской как раз в сторону стадиона смотрит, а стадион весь сияет оранжевым, и только во время матча - голубым.